Отправлено: 06.06.10 18:17. Заголовок: Февраль 1962 года, полицейский участок в Сохо

Утром было пасмурно. Днем - промозгло. Вечером - промозгло и пасмурно. Обычное утро. Обычный день. Самый обычный вечер.
Он сидит на подоконнике и курит. Выдыхает дым в открытое окно - в сумерки. Ему занятно думать, что городской смог - это в какой-то мере и его заслуга. Уж что-что, а коптить небо он умеет. И плевать он хотел на законы о чистом воздухе*.
- Закрой. Дует.
Он оборачивается на голос.
- Какое сегодня число?
Марти Трой, сидящий за столом спиной к окну, не отрываясь от бумажной кипы, указует пальцем в стену.
Проследовав взглядом в указанном направлении, он видит перед собой белый прямоугольник с рядами букв и цифр и не может понять, что это такое. Хмурится, морщит лоб, как школьник у доски, который силится вспомнить урок. Ведь учил же, точно учил...
У Троя на затылке есть глаза, потому что он протягивает руку с пепельницей как раз в тот момент, когда пепел срывается с кончика сигареты в дрожащих руках Джона Салленвуда и норовит испортить тому очередные брюки.
Салленвуд рассеянно сминает окурок в пепельнице, отставляет ее, закрывает окно, встает и направляется к двери. Ни тебе «спасибо», ни «я на секунду, отлить», ни тем более «я в кафетерий напротив, принести тебе что-нибудь?». Трой неодобрительно качает головой, глядя ему в спину. Если даже вид настенного календаря приводит напарника в такое смятение, где уж ему вспомнить, куда он подевал вчерашний отчет. Бессонница - нехорошая штука. Но и водка с валиумом не самый подходящий вариант.
- Не уходи далеко, Джонни.
У Троя глаза не только на затылке - у него есть еще третий глаз, поэтому он всегда знает, в какой момент раздастся телефонный звонок.

Самый обычный вечер. Обычное дело. Бар, попойка, драка, порча имущества. Трой остался на месте опрашивать свидетелей и пострадавших. Салленвуд, надев на малолетнего буяна наручники и не без труда засадив его в машину, возвращается в участок. Тот продолжает куролесить за перегородкой, но у сержанта на данный момент имеются дела поважнее - не упустить руль, успеть затормозить на перекрестке, когда капли измороси на ветровом стекле окрасились в красный. Как капли крови на рукаве у врача в тот день, когда Джулия потеряла ребенка...
Едва встав у светофора, Джон Салленвуд внезапно вспомнил, какое сегодня число.

-----------------
* После Великого смога в Лондоне в декабре 1952 года, во время которого умерло около 4 тысяч человек, а в последующие месяцы - еще около 8 тысяч, были приняты новые экологические стандарты, направленные на ограничение использования грязных видов топлива в промышленности и запрет сажесодержащих выхлопных газов. Среди принятых мер - введение в действие закона «О чистом воздухе» (редакции от 1956 и 1968 гг.) и аналогичного закона города Лондона (1954 г.).

 Отправлено: 10.06.10 14:00. Заголовок: Пока Барни исполняет..

Пока Барни исполняет ритуал - прощупывает пояс на брюках задержанного, стараясь распознать внутри шва то самое ничего, которого нет, мнет подкладку у куртки, сует руку в каждый сапог по очереди и торжественно встряхивает носки, - Салленвуд пристально смотрит на дрожащего парня.
"До чего жалок. Так и размазал бы..."
Чтобы случайно не дать себе воли, он медленно вдыхает табачный дым, выдыхает еще медленнее, покачивает ногой, словно беззаботный ребенок, переводит взгляд на разложенные на столе разнообразные мелочи и с видом ребенка же начинает их перебирать. Даже сигарету отложил - вот, мол, до чего интересно. Мельком заглядывает в студенческий билет, проводит пальцем по рукоятке ножа, подкидывает одну из монеток на предмет орла или решки, теребит аптечную упаковку, будто не знает, для каких таких целей предназначено ее содержимое, и как бы невзначай опускает ее к себе в карман, катает по столу тубу с таблетками.
- Ты этим хронический насморк лечишь?
Берется за часы, долго вертит в руках, постукивая то по задней стенке, то по циферблату. Сверяет время со своими - старыми, поцарапанными, доставшимися ему от тетки аж в 43-м году, а ей - от какого-то американца. Заезжий необъезженный ковбой, как выразилась тогда мамаша. Джон полагал, что мамаша завидовала сестре. К мамаше ковбои что-то не заезжали.
- Твои на четыре минуты спешат, - сообщает наконец Салленвуд и, окликнув констебля, кидает часы ему. - Тебе бы такие пригодились, чтобы на работу не опаздывать.
Барни едва успевает поймать их у самого пола. Он еще молод, но глядит на сержанта глазами видавшего виды дворецкого: "Милорд, позвольте донести до вашего сведения, что вы полнейший придурок, но я вас прощаю". И как полагается порядочному дворецкому, вслух произносит совсем иное:
- Больше у него действительно ничего нет.
Салленвуд забирает у него замученную вещь и возвращает на стол к друзьям по несчастью.
- Вот что, Барни. Сгоняй-ка нам за чаем. И сахар не забудь. И позови сюда Леонарда, пусть опись составит. А хотя... не надо, я сам.
Спровадив подчиненного, дождавшись, когда затихнут шаги в коридоре, Салленвуд вновь поворачивается к парню. Вновь окидывает его оценивающим взглядом с босых ног до взъерошенной головы. И вновь размеренно дышит дымом.
- Ты скорее всего не помнишь меня, приятель... Зато я тебя помню.

 Отправлено: 10.06.10 14:14. Заголовок: - Можно я сяду? - Эр..

- Можно я сяду? - Эрнест пододвигает к себе табурет, и, не дожидаясь разрешения, опускается на него. - У меня очень сильно кружится голова. Не думаю, что вам нужна тут еще одна лужа блевотины.

В конце концов, он только задержанный, и ничего серьезнее штрафа ему не грозит. Во всяком случае, пока...
Если все это вообще не снится ему или не грезится под наркотой. Если это настоящий участок, а этот офицер, дымящий ему в лицо - настоящий полицейский...
Против воли, Эрнест все больше и больше ощущает себя в пространстве Зоны, и ему хочется спросить человека, сидящего за столом, не Эртебиз ли его настоящее имя*?

- Я вас помню... в смысле, помню ваше лицо. У меня это профессиональное. Мы где-то встречались, только вот где - этого действительно не могу припомнить. Должно быть, вы меня уже задерживали.

Каждое слово дается ему с трудом, он выдирает его из горла сквозь давящую боль, но звук собственного голоса странным образом успокаивает и возвращает присутствие духа.








_______________________________________________________________
*аллюзия к "Орфею" Жана Кокто. Эртебиз - ангел смерти, "шофер", сопровождающий Орфея в его путешествии в загробный мир.
В фильме действительно есть очень похожая сцена.

 Отправлено: 10.06.10 16:05. Заголовок: - Должно быть, - отз..

- Должно быть, - отзывается сержант.
У него это тоже профессиональное - помнить. Помнить все эти лужи крови, перерезанные глотки, выпущенные кишки, вышибленные мозги - и курить, сидя на столе и покачивая ногой, как ни в чем не бывало. Помнить всех этих полуобморочных свидетелей с подкашивающимися коленками, трясущимися губами и заплетающимися языками - и мечтать о чашке горячего чая. Помнить лица всех этих друзей, родственников, влюбленных - и думать: а будет ли хоть кто-нибудь вот так же убиваться по мне?..
Раздавив окурок в грязной пепельнице, Салленвуд встает, подходит к решетке, открывает ее.
- Вон туда, - кивает Вернею на унитаз. - И туда, - указывает на койку. - Проспишься - поговорим. Только оденься сначала. И если сможешь, дождись Барни. Через часок-другой, глядишь, вернется.

 Отправлено: 10.06.10 17:42. Заголовок: - Как скажете, офице..

- Как скажете, офицер.

Голос становится бесцветным и сухим, как осенний лист. Но чем меньше эмоций - тем лучше. Бесстрастие и спокойствие, которое случается проявить в критической ситуации самому обыкновенному человеку, ни что иное, как анестезия.
Нужно громадное усилие воли, чтобы поднять себя с табурета, и не меньшее - чтоб собрать и натянуть одежду, снятую для досмотра. Но Эрнесту удается проделать все это с невозмутимым видом, словно ему и море по колено.
Ремень, часы и прочая мелочь из карманов остаются на столе. Он получит их только завтра... если завтра вообще наступит.
На миг ему приходит безумная мысль, что подлый удар по затылку все-таки был смертельным, и он сам не заметил, как его душа покинула тело и отправилась...куда? "В страну, откуда ни один не возвращался... получается, мэтр был прав, и тот свет - или его преддверие - обычная скучная контора, где работают бюрократы. Где есть свои полицейские и воры. Тогда понятно, почему все часы показывают разное время, почему так сумрачно и все время мигает свет, почему констебля послали за чаем*, и офицер знает меня. Вот только знает ли он, где мне искать мою Эвридику?..".
Он чувствует сильное искушение ущипнуть себя, или уколоть булавкой, а еще лучше - посмотреться в зеркало и убедиться, что его затылок разбит.
Но, повинуясь непререкаемому жесту офицера, Эрнест ничего такого не делает, входит в клетку и слушает лязг засова, скрежет ключа в замке. Ледяные пальцы сдавливают сердце.
"А что, если это именно та вечность, которую я получил?"

От самых страшных мыслей помогают самые простые действия. Эрнест подходит к унитазу и расстегивает джинсы. Ему совершенно все равно, наблюдает ли за ним полицейский - благо, еще учеба в Кондорсе избавила его от излишней стыдливости в этом вопросе, не говоря уж о студенческих оргиях - но, кажется, тому еще более безразлично, что происходит за решеткой.

"Проспишься и поговорим". Верней приводит себя в порядок, доплетается до койки и почти падает на нее, закрывает лицо рукой. Сколько он уже нормально не спал? Неделю, две, три, месяц? После похорон Сезара у него не было ни одной спокойной ночи. После шести с половиной лет, неразлучно проведенных вместе, он вдруг оказался совсем один...


_____________________________________________________________
*если при переходе Долины Смерти ты что-то пьешь или ешь, то становишься частью мира мертвых и можешь вступать с ними в контакт

 Отправлено: 11.06.10 12:03. Заголовок: Разумеется, Барни ве..

Разумеется, Барни вернулся гораздо быстрее - четверти часа ему хватило, чтобы раздобыть кружки, заварку, сахар и вскипятить чайник на импровизированной кухне в маленькой комнате отдыха. Нужно отдать ему должное, он славный малый, толковый и расторопный, и повышение, о котором он так мечтает, получит без труда, но Салленвуд никогда не скажет ему об этом. Салленвуд отдает людям должное молча, так уж повелось.
- Ну наконец-то. Тебя только за смертью посылать.

 Отправлено: 11.06.10 17:15. Заголовок: Голоса полицейских, ..

Голоса полицейских, будничные и скучные, напоминают ровный гул вечернего шоссе или бормотание радио. Если закрыть глаза, можно даже забыть, где находишься.
Звякает ложка об стакан, булькает вода: кажется, время пить чай. Эрнест вдруг ощущает наждачную сухость во рту, а горло горит, словно он хлебнул уксусной кислоты.
Да...уксусная кислота... способ, о котором он думал, но отверг его, побоявшись отвратительной боли. Граф Монте-Кристо был прав - когда корчишься в предсмертных муках, жизнь кажется желанной и сладостной, как никогда. Уходить надо легко.

Навязчивые вечерние мысли, они роятся вокруг, как мясные мухи вокруг падали, их не отогнать никакими силами. И образы, которые он кое-как гонит от себя днем, обступают со всех сторон, завладевают им без остатка.
"Два сантиметра выше или ниже - и ты был бы жив... Pardieu*, почему этот нож достался не мне..." Каждый вечер, каждую ночь он должен снова и снова вспоминать все до мельчайших подробностей, просматривать, как бесконечную киноленту, где никогда не меняется ни сюжет, ни актер.

Эрнест открывает глаза и садится. Тусклый свет, жесткая койка, дурной запах, обыск и протокол, и еще какие-то полицейские процедуры - сейчас все это кажется не злом, а спасением, обезболивающим средством.
И голоса людей, что звучат совсем рядом... Сознание цепляется за них, как за спасательный круг.
- Я буду очень признателен за глоток чая, офицер...



____________________________________________________________________
* непереводимое французское ругательство

 Отправлено: 12.06.10 13:56. Заголовок: Позвенев ключами для..

Позвенев ключами для пущей важности - он иначе просто не может, - Барни открывает клетку, входит, протягивает задержанному кружку со сладким чаем и встает ко входу спиной. Ждет.
Салленвуд сидит за столом. Снова курит. Свою кружку он отставил, сделав всего пару глотков. Только сейчас, обнаружив, что не может пропихнуть в себя даже воду, он понимает, насколько ему паршиво. Зато он может погреть ладони о горячее стекло. От этого по рукам и по спине идут мурашки. Ему всегда это нравилось - прикоснуться к чему-нибудь теплому и, замерев, ловить это ощущение, всем телом чувствовать, как тепло, разойдясь по коже, проникает внутрь, в самую глубину... Пальцы у него вечно холодные. Джулия в первые годы знакомства дразнила его за это принцем-лягушкой. «Ну так поцелуй меня, принцесса, сделай меня теплокровным». В ответ она смеялась так жизнерадостно и целовала так горячо... Должно быть, счастливая парочка по какому-то недоумию или же просто самим фактом существования не угодила какой-то зловредной ведьме, и та похитила их дочь, не дожидаясь срока, на четвертом месяце, ни с того ни с сего, раз - и нет, и доктору осталось лишь разводить руками, а ему - смотреть на алые пятна на белых манжетах, чтобы каждый последующий февраль судорожно вспоминать, какое сегодня число.
«Сейчас ей было бы уже пять лет, моей девочке... Она выросла бы красивой, как Мэрилин, и талантливой, как Фрида*. Другой такой нет и не будет уже никогда. Не стоило и пытаться».
От последней мысли его берет такая досада, что он готов запустить кружкой с кипятком в Барни, этого славного малого, у которого еще вся жизнь впереди, а после - наподдать мальцу, которому не живется спокойно, так чтоб летел со свистом прямиком к своему папаше во Францию и не вздумал больше оттуда носа высовывать.

----------------------
* Салленвуд имеет в виду художницу Фриду Кало. Помимо того, что он неравнодушен к сюрреализму, он сам когда-то хотел рисовать.

 Отправлено: 12.06.10 14:09. Заголовок: Эрнест подносит круж..

Эрнест подносит кружку к губам и делает глоток: горячий чай льется в горло, разнося по телу спасительное тепло, но на беду, оказывается сладким. Слишком сладким.
Он вскидывает глаза на полицейского с ключами, и неожиданно понимает, что этот парень так своеобразно хотел позаботиться о нем - напихав в кружку пять или шесть кусков сахара... Ведь даже на санитарных курсах учат, что когда человеку паршиво, и на него нападает нервная трясучка, первое дело, это горячий и сладкий чай.
Откуда же ему знать, что для Эрнеста подобное питье - не лекарство, а омерзительная бурда. Но с другой стороны, в последнее время ему все кажется бурдой.
Из благоразумия он заставляет себя пить, но не тут-то было: желудок сжимается в протесте, и хорошо, что унитаз рядом, не промахнешься...
Он склоняется над вонючей лоханью и его снова тошнит - сначала чаем, потом жельчью, потом слюной и наконец, мучительнми пустыми спазмами. В ушах звенит, по спине течет холодный пот.
"Знать бы наверняка, жив я или умер... Если жив, то, кажется, вот-вот отдам концы...Но нужно проверить. Понять все-таки, где я нахожусь - там или еще тут. "
- Простите, - говорит он, когда обретает способность нормально дышать. - Какое сегодня число?

 Отправлено: 12.06.10 15:03. Заголовок: - Четвертое, - рассе..

- Четвертое, - рассеянно отвечает Салленвуд.
- Шестое, - поправляет Барни и глядит на шефа с опаской, но тот лишь отмахивается: какая нахрен разница. Для него давно уже все дни пусты одинаково, вот он и вытворяет всякую ерунду, чтобы хоть как-то эту пустоту заполнить. То курит, как заведенный, то хлещет русскую, то хандрит, то бесится, то впадает в детство. Ну вот вам, пожалуйста. Будет ли нормальный взрослый человек раскачиваться на стуле, да еще зная, что ножки у него хлипкие? Барни предполагает, что, если однажды шеф все-таки навернется и разобьет свою дурную башку, ему будет его немного жаль, да только не зря говорят, что Бог любит идиотов.
Стукнув с размаху ножками стула по полу, Салленвуд наконец встает и подходит к решетке.
- Зачем ты делаешь из своего желудка шейкер, приятель? Воображаешь, что так скорее попадешь на тот свет? Думаешь, отдубасил незнакомого мужика, разнес полбара - и в рай? И чтобы все ангелы господни слетелись встречать тебя под фанфары? На что ты вообще рассчитываешь?
«Чья бы корова мычала», - думает Барни, со вздохом забирая у задержанного полупустую кружку.

 Отправлено: 12.06.10 15:18. Заголовок: Эрнест оборачивается..

Эрнест оборачивается и тоже подходит к решетке. Задержанный и полицейский вглядываются друг в друга, как два настороженных зверя - разного возраста и веса, но одной породы.
Да...что-то между ними есть общее: очень важное, но пока неуловимое в этой хмари из головной боли, алкогольного угара, тошнот и мигающего усклого света.

- А... с чего вы взяли, что я хочу попасть на тот свет, офицер? Откуда вы это знаете? Мало ли кто напивается и дерется в притонах Сохо.

 Отправлено: 12.06.10 15:39. Заголовок: - Любой, кто напивае..

- Любой, кто напивается и дерется в притонах, так или иначе хочет одного. А у тебя это на роже написано. И не только на роже.
Салленвуд поднимает на уровень глаз бумажку, найденную при обыске.
Барни тем временем бочком выходит из клети и запирает замок.

 Отправлено: 12.06.10 16:27. Заголовок: - Что это? - в руках..

- Что это? - в руках у офицера записка, явно написанная его почерком. Эрнест судорожно пытается припомнить, где, когда и зачем сочинил ее, но ему это плохо удается.
- Мало ли, что где написано... И на сарае написано, но внутри-то дрова.

Он прикусывает язык, но поздно: фраза уже произнесена. Эрнест покрепче берется за прутья, словно желая найти в решетке опору, и прибавляет:

- Я знаю, что нарушил порядок, и заплачу штраф. Можете даже засадить меня на пару месяцев, или сколько мне там полагается... Только не заставляйте объяснять.

Он пристально смотрит на полицейского, и его осеняет догадка.
"Тут не я один хочу умереть."

 Отправлено: 12.06.10 22:00. Заголовок: - Объясняться будешь..

- Объясняться будешь завтра с инспектором, а мне твои объяснения задаром не нужны. Мне и так все ясно.
Он отвернулся, швырнул записку на стол.
- Забери это, Барни. Телефон я себе записал... Убери все это барахло с глаз моих. Не забудь опись. Чай оставь. Отправляйся на вахту. И не шурши тут, ну сколько можно!

 Отправлено: 12.06.10 22:28. Заголовок: Барни топчется по ко..

Барни топчется по комнате, как слон, что-то ворчит себе под нос, копается в вещах Эрнеста, разложенных на столе, потом сгребает их в заранее приготовленный пакет...
- Потом тебе все вернут, парень, - перехватив взгляд задержанного, почему-то решает пояснить он. Козыряет сержанту и наконец-то уходит восвояси.

Теперь "по сценарию" Вернею полагается вернуться на свою койку, лечь и затихнуть, но он продолжает стоять у решетки, как прикленный.

- Вы здесь всю ночь собираетесь провести, сержант? Нет, я не то чтобы против, - он усмехается. - Просто вы странно себя ведете.

Довольно неосмотрительно со стороны задержанного вести подобные речи с полицейским, да еще с британским, но Эрнеста увлекает смешанное чувство отчаяния и азарта. Так игрок в покер, имея на руках всего одну пару, поднимает ставку, с вызовом глядя на парнеров...
- Может, поговорим? Не знаю, как вы, а я ужасно сплю. И совсем не могу спать после попойки. Вы не страдаете бессонницей, офицер?

 Отправлено: 13.06.10 02:11. Заголовок: «Странно веду себя? ..

Скрытый текст

Оффтоп: Барни немного удивлен, что его видят эдаким слоном, но он тут уже ко всему привык и не в обиде. Хорошо еще, что этот слон не розовый.

«Странно веду себя? Ну-ну...»
- Премного вам благодарен, месье, за разрешение провести эту ночь в вашем наиприятнейшем обществе, - изрекает Салленвуд без какого-либо намека на иронию. - А кто бы, по-вашему, хорошо спал после попойки со стимуляторами?
Бросив на француза недобрый взгляд, он снимает пиджак, расстегивает кобуру и, улегшись на диван, закидывает скрещенные ноги на подлокотник, а руки закладывает за голову.
- Лично я от бессонницы не страдаю. От моей бессонницы страдают окружающие.